Уголовное дело на Козыреву завели после того, как в феврале на памятник Тарасу Шевченко в Петербурге стихотворение поэта «Завещание»: «Поховайте та вставайте /Кайдани порвіте / І вражою злою кров’ю / Волю окропіте!». В августе стало известно, что Дарье Козыревой добавили новое уголовное обвинение по той же статье — как сообщала группа поддержки, в основу нового эпизода обвинения легло интервью Дарьи «Север.Реалии».
Суд уже допросил несколько свидетелей. Например, полицейского Егора Малаховского, который участвовал в задержании Козыревой у памятника Шевченко, а также специалиста со стороны защиты — доктора наук Ирину Левинскую, которая раскритиковала психолого-лингвистическую экспертизу, предоставленную суду стороной обвинения.
На следующем заседании защита попросила исключить из списка доказательств экспертизу обвинения, а сама Дарья Козырева сказала, что об эту экспертизу «можно высморкаться» и предложила выбросить ее в мусорку.
На пятом заседании суд допросил специалистку защиты Светлану Друговейко-Должанскую, которая раскритиковала экспертизу обвинения. Прокурор Русских в ответ попытался намекнуть на украинское происхождение фамилии Друговейко-Должанской.
На шестом заседании продолжили давать показания специалисты со стороны защиты — лингвист Игорь Жарков и психолог Вероника Константинова. В этот раз прокурор Русских намекнул на еврейское происхождение Игоря Жаркова, спросив, какое отчество у его отца, если отчество Жаркова — Вениаминович.
На прошлом заседании суд допросил саму Дарью Козыреву. Она рассказала, что Тарас Шевченко ее любимый поэт, и в его стихах не может быть «дискредитации» армии Российской Федерации, так как он жил в то время, когда еще не существовало Российской Федерации. Мотивом для своих антивоенных акций Дарья назвала «успокоение собственной совести».
Заседание, которое должно было начаться в 11:00 задерживается уже на полчаса. У зала Дарью Козыреву ждут около 50 человек, в том числе генеральные консулы Франции и Швейцарии, а также сотрудник посольства Германии.
Одна из слушательниц перед началом заседания рассказывает собравшимся, что режиссер Александр Сокуров передал через нее Дарье автограф и добрые пожелания.
Слушательница также сетует, что уже трижды предлагала Козыревой стать ее общественной защитницей. Кто-то из группы поддержки ей отвечает, чтобы она согласовывала такие действия с адвокатом.
Прокурор Русских сразу просит вывести из зала молодого человека, которого удалили из зала на прошлом заседании за то, что тот спросил, была ли у гособвинителя травма головы. Слушатель выходит в коридор.
Теперь прокурор хочет допросить свидетеля Степана Васильева — полицейского, который участвовал в задержании Дарьи Козыревой у памятника Тараса Шевченко.
По просьбе гособвинителя Васильев в свободной форме начинает пересказывать события 24 февраля этого года. В этот день он вместе со своим напарником Егором Малаховским на машине патрулировал улицы и увидел девушку с плакатом у памятника Шевченко.
По словам силовика, в сквере, помимо Козыревой, было еще «два-три человека, но пока мы заезжали, они испарились в неизвестном направлении».
В руках у девушки Васильев увидел плакат с надписью на украинском языке. «Я не владею украинским языком, но плюс-минус понимаю, как он выглядит», — с усмешкой пояснил полицейский.
По версии Васильева, он попросил Козыреву убрать плакат, но она отказалась и начала приклеивать его скотчем к памятнику.
— Сопротивления, вроде, не оказывала, в драку не лезла. Но подробно ее поведения не помню, — подытожил рассказ Васильев.
— Драки побоялась, — зачем-то прокомментировал прокурор Русских.
По словам Васильева, разговор с Козыревой и ее задержание были зафиксированы видеорегистратором. Прокурор Русских предлагает посмотреть эту видеозапись, которая есть в материалах дела и хранится на флеш-накопителе в запечатанном конверте.
Судья Оврах демонстрирует участникам процесса сохранность печати на конверте. «Стопроцентное доверие к вам», — сразу же отзывается прокурор.
В зале суда нет экрана для демонстрации видео, поэтому участники процесса смотрят запись, сгрудившись вокруг одного ноутбука — слушателям в зале ничего не видно.
— Промотайте на начало, я хочу услышать, что говорит Козырева. «Свободу Украине» там было?
— Украина и так свободна, господин прокурор, — улыбаясь, говорит Дарья, и судья Оврах сразу же просит прекратить этот диалог.
Так как во время допроса полицейского Егора Малаховского адвокат Поляков отмечал, что в расшифровке видео с регистратора некорректно обозначено количество участвовавших в задержании Козыревой силовиков и их реплики, защита снова поднимает эту тему.
Полицейский Васильев вспоминает, что в задержании, действительно, участвовали трое силовиков: «Вспомнил! Там был еще один сотрудник, он не был с нами в патруле, он был на пешем посту, который неподалеку, Банковский фамилия».
Адвокат Поляков пытается найти Банковского на видео.
— Это он?
— Нет, это я, я просто потолстел к зиме, — отвечает Васильев.
В процессе допроса выясняется, что провокационные реплики в разговоре с Козыревой — например, о юношеском максимализме и о том, что она могла взять большой ватман вместе маленького листочка — принадлежат именно Васильеву.
— Я съязвил, что, может, побольше надо было плакат сделать, и она попросила меня помочь, — признает Васильев.
— Правильно я вас понял, что она буквально вас поняла и просила о помощи в совершении противоправных действий? — спрашивает прокурор.
— Да.
На самом деле, из расшифровки этой беседы следует, что Козырева лишь съязвила в ответ: «Ну помогайте, несите ватман».
— Вы поняли мою фразу буквально!? — встревает Козырева.
Прокурор Русских просит снять вопрос, но судья Оврах решил, что полицейский должен ответить.
— Я знал Козыреву три минуты, не мог понять, шутка или нет, затрудняюсь ответить, — отвечает силовик, обращаясь к суду.
Теперь адвокат Поляков пытается добиться от свидетеля ответа, в какой момент полицейские решили, что Дарья Козырева совершает правонарушение, а не просто стоит с листком бумаги.
Полицейский Васильев сначала не смог четко ответить, когда это произошло: когда патруль только увидел ее с плакатом или когда они уже беседовали около памятника и Дарья начала клеить стихи на постамент, но затем все же остановился на первой версии.
— Почему вы не пресекли правонарушение, хотя видели, что она собирается его совершить? — спрашивает адвокат Поляков.
— Я банально не успел это сделать.
После этого Васильев на большинство вопросов защиты стал отвечать просто: «Я не помню». Так, он «не вспомнил», что было в руках у Козыревой в момент задержания, кроме скотча и листка бумаги, какого цвета был листок бумаги со стихами, были ли у памятника украинскому поэту цветы и что именно он сказал Козыревой перед задержанием — хотя все это он только что видел на видеозаписи с регистратора.
Адвокат Поляков упорно пытается получить ответ на вопрос, когда полицейские решили, что Дарья Козырева совершает правонарушение.
— По десятому разу одни и те же вопросы, я прошу уважать участников процесса, — обращается к суду прокурор Русских.
— На весах судьба человека, срок до 7,5 лет и его свобода, на этот вопрос надо лишь несколько минут, — парирует защитник, но судья Оврах все равно снимает вопрос.
Тогда Козырева просит свидетеля пояснить, как он понял, что на плакате был текст на украинском языке, если он им не владеет.
— Так, давайте подумаем. Наверное, в 26 лет я как-то где-то видел, как выглядят украинские буквы, — ерничает Васильев.
— Ваша догадка, получается?
— Вам в процентах надо сообщить, насколько это была догадка?
Судья Оврах снимает вопрос, так как «свидетель уже дал ответ».
— Про заклинание ваши слова были? — спрашивает Дарья.
— Это уже было в шутку.
— Как вы поняли, что это (текст на плакате — прим. МЗ) правонарушение, если не знали украинский язык?
Судья Оврах снова снимает вопрос, на этом допрос свидетеля Васильева окончен. «Степан Сергеевич большое вам спасибо, удачной вам службы!» — говорит ему на прощание прокурор Русских.
Судья Оврах обращается к адвокату Полякову с вопросом, есть ли какие-то еще ходатайства у защиты. Поляков говорит, что пока не может ответить и хотел бы подождать, пока сторона обвинения закончит на сегодня.
— Мы сегодня не закончим судебное следствие? — спрашивает Козырева у судьи Овраха.
— Я не знаю, процесс идет.
Тогда судья предлагает вернуться к ходатайству защиты об исключении части доказательств прокуратуры. Защита просила исключить в том числе стенограмму разговора Козыревой и полицейских, так как в ней не отражено, что в задержании участвовало трое полицейский, а также экспертизу обвинения, так как она подготовлена с нарушениями УПК и закона об экспертной деятельности.
Прокурор Русских против исключения своих доказательств, так как «все доказательства получены с соблюдением закона, являются относимыми и допустимыми, время и место коррелируется, экспертиза тоже надлежащего качества».
Судья Оврах уходит в совещательную комнату для принятия решения.
Судья Оврах отказывается исключать доказательства прокуратуры из дела.
Теперь по просьбе прокурора суд начинает просмотр еще одной видеозаписи — интервью Дарьи Козыревой изданию «Север.Реалии».
Участники процесса снова сгрудились вокруг ноутбука, только прокурор Русских остался сидеть за своим столом. Даша по очереди смотрит то в экран, то на зал с широкой улыбкой. Судья Оврах тоже улыбается, слушая интервью.
Во время просмотра адвокат указывает суду на «склейки» — смену эпизодов, монтаж интервью. Об этом же говорили специалисты защиты, подчеркивая, что Козырева не является автором опубликованного видео, это результат журналистской работы.
После просмотра интервью прокурор Русских хочет снова допросить Дарью Козыреву: «Захочет отвечать — ответит, не захочет — не ответит».
Адвокат знаками подсказывает Козыревой, чтобы она не отвечала на вопросы гособвинителя.
— Рафаиль Шамильевич, я не понимаю ваших знаков, — отвечает Козырева.
Судья Оврах дает полминуты на консультацию Козыревой с адвокатом. Дарья решила, что будет отвечать на вопросы.
— Вы знаете, что такое бешенство? — начинает допрос прокурор Русских.
Судья Оврах снимает вопрос. Прокурор начинает спорить и напоминает, что в интервью Козырева говорила, что была «в бешенстве», и он просто хочет узнать у нее, что это такое. Суд предлагает ему переформулировать вопрос.
— Знаете такое заболевание, как бешенство?
Суд снова снимает вопрос
— Что имели в виду, когда говорили, что были в бешенстве?
— [Имела в виду, что была] в гневе.
Теперь прокурор Русских просит Козыреву вспомнить «хотя бы три вопроса», которые ей задавали на интервью. Девушка отвечает, что прошло слишком много времени: «Если бы я все такие моменты запоминала».
— Небольшой такой спич давайте: о чем это все было, о чем вы повествуете в массы? — задает следующий вопрос прокурор.
Адвокат Поляков вносит возражение и говорит, что «в массы ничего не было». Судья Оврах просит переформулировать вопрос.
— О чем ваши ответы на вопрос? Это целостный продукт? О чем вы повествуете, о сельском хозяйстве или о чем?
— Что значит «о чем»? Вы спрашиваете о моем «я», про мою картину мира?
— Нет вопросов, — сник прокурор.
Адвокат уточняет, все ли ответы Козыревой вошли в финальный монтаж интервью. Дарья отвечает, что нет.
Тогда прокурор Русских пробует другую линию допроса и спрашивает, кому Козырева отправила фотографию, сделанную у памятника Тараса Шевченко. Та отвечает, что «в какое-то СМИ».
— Какое вознаграждение вы получили?
— Не было никакого вознаграждения, и речи об этом. Я говорила свидетелю Малаховскому, что мои убеждения не продаются, сейчас могу это подтвердить, — очень возмущена Дарья.
Тогда гособвинитель спрашивает, в каких банках у Козыревой открыты счета. Несмотря на протест адвоката Полякова о том, что эта информация содержит банковскую тайну, Дарья отвечает, что у нее открыт счет только в «Сбербанке».
— На что вы жили? — продолжает давить прокурор.
Адвокат Поляков снова возражает и напоминает, что мать Дарьи во время допроса говорила, что девушка на попечении семьи как учащаяся.
Из-за намеков прокурора Русских на то, что Козырева получала деньги за свою оппозиционную деятельность, между ними случилась перепалка. Возмущаясь словам гособвинителя Козырева использовала выражение: «Прости, господи».
— Не упоминайте имя Господа всуе! — разозлился прокурор Русских.
— Я не верующая, мне можно.
Гособвинитель не сдается и просит суд запросить сведения о банковских операциях Дарьи Козыревой. Адвокат Поляков возражает, так как рассматривается дело о "дискредитации" армии и никакого финансового мотива не просматривается. Козырева тоже против.
— Я против, так как это затягивает процесс. Ни за какое политическое действие я денег не получала. Я не Иуда.
Судья Оврах отказывается запрашивать данные с банковской карты Козыревой.
Прокурор Русских говорит, что сегодня ему больше нечего добавить. Он просит отложить заседание для подготовки к прениям, но при этом не закрывать стадию судебного следствия, чтобы у прокуратуры еще была возможность привести какие-то доказательства на следующем заседании.
Судья Оврах предлагает отложить заседание до 23 декабря, Дарья Козырева просит пораньше. «Раньше невозможно, так как я ухожу в отпуск», — говорит судья.
Следующее заседание состоится в 14:00 23 декабря.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке